ГЛАЗА ПРОПАСТИ - Страница 33

Хотя я допускал тот факт, что с рельс съехали как раз мы со слезливым парнем. Что, в общем-то гораздо хуже, но не оставляет меня в трагическом одиночестве безумия. И пусть теория вероятностей явно срабатывала против нас с Такером, у меня был мощный аргумент против статистического кошмара. Журнал «Дом и сад». Если он всё ещё у меня на столике и я могу его потрогать и полистать, то господин Ди имел место быть и сидеть напротив меня. Возможно, что весь этот аттракцион был не более чем иллюстрацией к его заумствованию по поводу восприятия мозгом одной информации и отрицания другой. Прелестный, в таком случае, аттракцион. Со стрельбой и женщинами, умирающими у злодеев на руках. Осталось только песни и танцы добавить — и полное индийское кино. Болливуд.

Хотя, возможно, что господин Ди — некий ловкий гипнотизёр. Который загипнотизировал весь вагон. Или же меня. Но если он гипнотизировал только меня, тогда почему его никто не видел? И зачем гипнотизировать бедного проводника? И потом… Всё выглядит так, как будто Южени номер два (или же номер один?) действовала сама по себе, а Ди — сам по себе. Автономный гипноз с двух сторон? С какой целью? Что за угрозы какие-то детские в адрес Джона Такера? Я допускал, что Такер был парнем явно впечатлительным и слишком много кредита доверия выдал Южени номер два. Но от той Южени номер два действительно исходил какой-то негативный импульс. Я это тут же почувтсвовал, когда она кого-то искала в вагоне.

«Не найдут меня — не доберутся и до вас…»

От этих слов Ди, которые вдруг выстрелили мне в голову, мне стало совсем не по себе. Южени номер два искала Ди. И нашла., на свою беду. На перроне в Лилле. А причём тут я?

От всех этих суматошных размышлений у меня начало ломить в висках. Зато перестало хотеться выпить.

Мне нужно было каким-то образом оповестить лилльскую полицию о случившеися. Проблема заключалась в том, что я не знал, что случилось. Более того, я не хотел представляться в качестве главного свидетеля. Мои показания — против свидетельств целого поезда. И, не исключено, — работников станции. Джон Такер, если его допросить, конечно подтвердит мою историю. Когда очнётся от обморока. Только он не произведёт впечатление ментально-стабильного свидетеля. Особенно если начнет рассказывать про двух Южени. А стоит ли вообще связываться с Лиллем? Чем я смогу помочь?

Нет, Дорф, это уже элементарная трусость. По крайней мере, если они нашли труп второй Южени и сейчас думают-гадают, что произошло, я смогу дать им описание кавалера холестерина Ди, которого могут ведь и взять по горячему следу. Фигура он — примечательная, а Лилль — не Лондон, и не Париж. Толстому англичанину там затеряться не столь просто…

Если он всё ещё в Лилле…

Если они нашли труп.

Если труп был.

Если была Южени номер два.

Если мы с Такером не стали жертвой издевательского внушения. Некоего гипноза, вызывающего параноидальные видения, имеющие корни в подсознании гипнотизируемого субъекта. Например, ритуально-символическое умерщвление объекта, с которым субъект, по своей трусости и глупости, боится познакомиться.

Короче, мне нужно каким-то образом привлечь внимание полиции на Лилльском вокзале к тому что могло произойти. И сообщить им приметы гоподина Ди. Желательно, избегая прямого контакта и излишней информации. Я остановился в тамбуре перед своим вагоном, достал мобильный и вызвал из памяти номер Маршана, который я забил в память ещё в Скотланд-Ярде.

Маршан ответил после первого же гудка.

— А, Колин! Как это замечательно! Я скоро выезжаю на Гар дю Норд, чтобы вас встречать. А что? Поезд задерживается?

— Нет, Николя поезд идёт по расписанию. Тут кое-что произошло. Хотел вам сообщить. Больше для собственного профессионального спокойствия. Вы можете счесть нужным передать кое-какую инормацию жандармерии на лилльском вокзале.

— Что стряслось? — Маршан звучал настороженно.

— Мне показалось, что у одного из пассажиров, которые вышли в Лилле, был пистолет. Этот последним уходил с перрона и замешкался. Он вытащил из внутреннего кармана пиджака — либо пистолет, либо неплохую имитацию. В общем, он пошёл с этим пистолетом в направлении женщины, которая, как мне кажется, была проводницей Евростара. Достаточно угрожающе пошёл. Я, правда, толком не успел разглядеть. Так, краем глаза. Да ещё и поезд тронулся. Но вот, решил вам позвонить. Кто его знает, что он там мог натворить. И вообще… если это настоящий пистолет. Короче, я могу описать его в общих чертах, если понадобится… Николя?

— Да-да, я слушаю. Хмммм… Надеюсь, что вам просто померещилось. Питаю я такую надежду. — Маршан помолчал. — Знаете, как я поступлю, Колин? Я свяжусь с отделением жандармерии на Лилльском вокзале и выясню, не произошло ли там чего.

— И пусть сходят на международную платформу. Проверят, всё ли там в порядке. Может быть дежурный по станции что-нибудь видел.

— Окей, скажу им прогуляться до платформы. Если что не так, то я вам перезвоню и вы им этого парня опишете. До связи! — Маршан выключился.

Перед тем, как войти с свой вагон, я постарался придать лицу наиболее профессионально-жестокое выражение. Волновался я напрасно: до меня уже никому не было никакого дела. Пожилые дамы читали детективы. Деловые костюмы стучали по клавиатурам лап-топов. Изящная дама и её молодой спутник о чём-то оживлённо шептались. Никто не удостоил меня и взглядом. Даже вредный краснощёкий старичок тихо и мирно дремал.

Я напрасно сомневался в состоянии собственного душевного здоровья. Как только я вошёл в вагон, то ещё издали увидел ярко розовую обложку «Дома и Сада» на своём столике. Резко контрастирующую с преимущественно серыми цветами интерьера. Значит, толстяк Ди мне не привиделся! Quod era demonstratum. Я проковылял до своего столика, ощущая себя снова в седле.