ГЛАЗА ПРОПАСТИ - Страница 7

Поэтому Чарльз Кросс нисколько не удивился, когда в столь поздний (или столь ранний) час, сворачивая с Брэйди Стрит в тёмный переулок Бакс Роу, он столкнулся со спешащей, почти бегущей куда-то, и никем не сопровождаемой женщиной. Кросс не увидел её лица — только тулью шляпки: женщина двигалась низко наклонив голову, словно пристально вглядываясь себе под ноги. Что было неудивительно, учитывая неровность мощёной мостовой и почти полную темноту в Бакс Роу. Не извинившись, не издав не звука, и даже не замедлив шага, женщина обогнула Кросса и продолжила бесшумно двигаться в направлении Брэйди стрит.

Кросс не придал бы этому столкновению никакого значения если бы не шляпка. Даже в полумраке переулка его внимание привлекло неподходящее для здешних мест в любое время дня, а тем более ночи, изящество её формы. Кросс не оперировал такими терминами, как изящество или утончённость, но модную шляпку от старых, бесформенных предметов, носимых Ист-Эндскими женщинами, он мог отличить даже в темноте. Кросс обернулся вслед быстро удалявшейся обладательнице шляпки и заметил, что накидка, покрывавшая её плечи, была несомненно из меха. Светлого — похоже, что серо-голубого — меха. Несовместимость этой детали одежды с окружавшей его Уайтчапелской действительностью настолько поразила Кросса, что он остановился и проводил женщину любопытным взглядом.

Женщина выбежала на Брэйди стрит и неожиданно застыла, поравнявшись с одиноко стоящим газовым фонарём. И тут же, словно по беззвучному сигналу, к ней плавно и бесшумно подъехала карета. Не омнибус, не дилижанс и не кабриолет, а настоящая, полностью закрытая карета с чёрным лакированным корпусом и гербом на дверце. Кросс попытался различить детали герба в тусклом свете уличного фонаря, под которым одетый во всё чёрное возничий остановил двух тяжёлых корнуэлльских лошадей, но не успел. Невидимая рука распахнула дверцу, и вместо геральдических символов он увидел интерьер кареты — алую драпировку, кожаные сиденья, бархатные занавески. Поднявшись на ступеньку, женщина почти уже скрылась внутри, как вдруг чёрный возничий резко повернулся в сторону Кросса

….. череп, обтянутый жёлтой кожей, бескровные губы, заострённый нос, огромные зрачки без белков …….

и неожиданно издал протяжный, тревожно-жалобный и какой-то очень птичий звук.

Таинственная женщина оглянулась и встретилась взглядом с Кроссом. Её лицо было мраморно-неподвижным лицом классической статуи. Глаза — устало-древними, бесстрастными инкрустациями в ледяной белизне мрамора. Кросс ошеломлённо всматривался в матовую бледность этого ослепительно прекрасного лица. Была ли это маска — без единой морщины, без тени эмоции, без проблеска чувства?

Лошади застыли, и возничий замер в полуобороте. Женщина не двигаясь, безмолвно смотрела на Кросса. Только виньетка чёрного локона вдруг вырвалась из-под низко надвинутой на мраморный лоб шляпки и стала медленно извиваться: вправо-влево, вверх-вниз, как юркий хвост ящерицы, проказливо спрятавшейся где-то в её волосах.

Возничий снова издал свой тоскливый гортанный стон. Непослушный локон разъялся надвое. Бездонная чернота распалась на половинки и блеснула чем-то удлинённо острым, тонким как жало, хрупким как стекло, почти прозрачным, почти невидимым.

Ярко алые губы женщины разделились и свистящее шипение обволокло Кросса: «Забвение……»

«Забвение….» — прошелестел ветер, мягко коснувшись его лица.

«Забвение….» — проклекотал птицеподобный возничий.

Женщина нырнула в карету. Дверца кареты гипнотически медленно закрылась. Возничий взмахнул вожжами, лошади взметнули гривами, и карета бесшумно растворилась в тумане.

А Кросс так и стоял — неподвижно, бессмысленно уставившись в точку, где только что была странная и прекрасная женщина. Не замечая полицейского Джона Нила, который возник на другой стороне Брэйди стрит, пары докеров, появившихся из подворотни, и знакомого извозчика Роберта, повторявшего его собственный маршрут в Уайтчапел.

Вдалеке церковные часы пробили половину четвертого. Кросс вдруг осознал, что он торчит как вкопанный посередине Бакс Роу, безо всякой цели и не имея ни малейшего понятия, что заставило его остановиться по пути на службу и бездумно глазеть на мутное пятно газового фонаря.

Из темноты Бакс Роу материализовался невысокий джентльмен, завёрнутый в длинный широкий плащ, в шляпе с заострённой тульей, надвинутой на глаза. Джентльмен быстро прошагал мимо Кросса, что-то раздражённо бурча себе под нос и помахивая в такт ходьбе небольшим черным саквояжем.

……так близко. Так близко к цели. Но всё дальше от последнего рубежа. Печать. Я видел печать. Но потерял след. И туман застилает бездну моей памяти. Пепел покрывает покой моего беспамятства. Проклятая тварь…….

«……проклятая тварь…..» — донёсся до Кросса обрывок фразы. И это, наконец, вывело его из столбняка. Стряхнув с себя остатки наваждения, Кросс развернулся и зашагал вглубь узкого, мощёного крупным булыжником переулка Бакс Роу.

В три часа тридцать пять минут Кросс поравнялся с домом номер 29, в котором располагалась частная конюшня. Дом находился почти у самого выхода из переулка на старую, более широкую часть Бакс Роу. То, что он увидел на мостовой, у ворот конюшни, вогнало его в ещё большее оцепенение, чем то, причину которого он никогда уже не смог вспомнить.

На земле, широко раздвинув ноги, лежала женщина. Её юбки были задраны чуть ли не до подбородка, обнажая бёдра и низ живота. Голова её была неестественно запрокинута назад, волосы распущены — капор валялся неподалёку в канаве — и вокруг тела её медленно расширялась тёмная, влажная пропасть.