ГЛАЗА ПРОПАСТИ - Страница 38

Полиция была несколько сбита с толку тем, что убийца забрал с собой два бронзовых колечка, которые Анни носила на среднем пальце левой руки. Преступник с силой сорвал их, отчего повредил кожу на нижней фаланге. Кольца эти не имели никакой ценности и даже в тусклый рассвет не могли быть приняты за золотые.

Вся страна была ошарашена и потрясена наглостью преступления. Анни была убита на заднем дворе дома, в котором проживали семнадцать человек. Незамеченным преступник мог ускользнуть только при очень крупной удаче. Убийство произошло в двух шагах от Спиталфилдского рынка — весьма бойкого места: несмотря на раннее утро, Ханбюри стрит была уже заполнена народом, подтягивавшимся к рынку со стороны Уайтчапела. Более того, во двор дома номер 29 постоянно заходили люди — местные жильцы и работники магазинов, помещавшихся на первом этаже. Преступник ухитрился затащить Анни на задний двор дома, задушить её и хирургически безупречно вскрыть живот и удалить матку, красочно разложив внутренности вокруг тела. На всё это, между визитами жильцов дома во двор, у него было не более пятнадцати минут. Один из самых опытных патологоанатомов Лондона — доктор Филипс — в своих показаниях коронерскому дознанию заявил, что даже он не смог бы менее, чем за полчаса, так чисто провести вскрытие и удаление внутренних органов. Более того, во всей операции он видел руку мастера. Мнение Филипса было подтверждено статьёй в ведущем медицинском журнале «Ланцет», которая обсуждала детали «вскрытия» и заключалась выводом о высоком профессионализме преступника. Разрезы были произведены довольно странным, исключительно острым, длинным и прочным инструментом. По мнению Филипса, это был не хирургический скальпель, а что-то похожее на нож скорняка или сапожника. Последнее заявление добавило веса кандидатуре Кожаного Передника Пайзера.

Инспектор Чандлер, первым прибывший на место преступления, обнаружил недалеко от тела кожаный передник, который лежал под капающим садовым краном. Казалось, что это станет веской уликой против Пайзера, но ни на переднике, ни вокруг — не было замечено следов крови. Как выяснилось впоследствие, передник принадлежал сыну миссис Ричардсон — хозяйки магазинчика на первом этаже дома. Миссис Ричардсон за пару дней до этого нашла заплесневевший от влаги передник в подвале дома и положила его под кран, который слегка подтекал, чтобы избавиться от плесени.

Тем не менее, Кожаный Передник оставался единственным официальным подозреваемым. На розыски Пайзера были брошены дополнительные ресурсы. После настоятельных просьб инспекторов Чандлера и Тика, Скотлан Ярд назначил инспектора Абберлина вести оба Уайтчапельских дела. К этому времени уже ни у кого не оставалось сомнения в том, что и Полли Николс, и Анни Чапман, были убиты одним и тем же преступником.

Я дочитал главу до конца и засунул книгу обратно в портфель. Вагон оживал. Мои попутчики начали упаковывать книги, компютеры и прочие пожитки в ручную кладь. По всем признакам, включая резкое падение скороста состава, мы приближались к Гар дю Норд. Мне хотелось хотя бы ещё раз увидеть Южени, но не повезло: в тамбуре её не было. Не было её и на перроне. Я повертел головой по сторонам в тщетной надежде углядеть миниатюрную фигурку, но вместо этого натолкнулся взглядом на круглую физиономию Маршана. Маршан был выше меня головы на три, и шире на полкорпуса. Он явно следил за своей физической подготовкой и был бы похож на слегка похудевшего, соломенноволосого Жерара Депардье, но ему больше повезло с чертами лица: Маршан был не столь мужиковат и обладал менее выдающимся (в прямом смысле этого слова) носом.

— Эй, Колин! — завопил Маршан, углядев меня, и начал энергично жестикулировать. — Я здесь!

У меня вырвался непроизвольный вздох. То ли от разочарования, то ли от усталости. Через пару минут мы сидели в полицейской машине и хмурый жандарм-водитель продирался через парижское движение, время от времени включая мигалку и завывая сиреной.

— Мне только что звонили из Лилля, — многозначительно сообщил Маршан, не оборачиваясь. Он сидел впереди, рядом с водителем. Я сидел сзади, рядом с портфелем.

— Вы знаете, Колин. Мне кажется, что у вас какой-то дар притягивать к себе проблемы. Вот вы мне позвонили сегодня утром насчёт Калебо, и что выяснилось? Выяснилось, что его жизнь в опасности и на нашем горизонте, по всей видимости, возник Латинский убийца. Из прошлого…

«Вы понятия не имеете, Маршан, из насколько далёкого прошлого…» — подумалось мне.

— Теперь вас угораздило увидеть вооружённого преступника на вокзале. Опять головная боль для Маршана. А он это заслужил? Такое ощущение, что проблемы вас сами находят.

Как это освежает! Хоть кто-то в этом мире разделяет мои собственные ощущения.

— Так вот, — продолжал Маршан, не дождавшись от меня никакой реакции. — Безо всякого сомнения, у нас на руках попытка убийства. Или убийство.

Я внутренне напрягся, но не подал виду.

— И что же произошло? Обнаружены пострадавшие? Толстяка ищут?

— Всё гораздо сложнее, Колин, — Маршан наконец-то обернулся и посмотрел на меня. Смотрел он как-то хмуро и неприветливо. — Словесный портрет этого вашего толстяка передали дежурным машинам и разослали во все отделения. Проблема не в этом. Проблема в станционном видео. Лилльские ребята минут двадцать назад просмотрели его в станционном пункте наблюдения. Выходит так, что у всех работников станции, которые были на платформе — а их было человек шесть — абсолютный провал в памяти. Видео чётко показало, каким образом на перроне появились стреляные гильзы.